Гитару сожмут загорелые руки, И песню сыграют, печальнее нет, О том, как поймали легавые суки Мальчишку неполных шестнадцати лет. Судили мальчишку за то, что он в драке, Девчонку свою отстоял до крови, Зарезал он урку ножом, как собаку, Во имя огромной прекрасной любви. Нахмурили брови судья с прокурором, А в зале рыдала несчастная мать, Когда огласили приказ с приговором, О том, что мальчишку в три дня – расстрелять. Но двери раскрылись судебного зала, Вбежала девчонка, от слез била дрожь: - Нет жизни без Лешки!- она закричала И в сердце воткнула себе финский нож. Из горла судьи стон раздался вдруг гулко, Он громко воскликнул, умывшись в слезах: -Так это ж моя дорогая дочурка! И ампулка хрустнула с ядом в зубах. За сердце схватившись, упав бездыханно, Лежала у кресел мальчишкина мать. Спешила напрасно из скорой бригада, Они не успели ее откачать. Не вынес позора начальник бригады, -Я медленно ехал, а мог бы успеть! Он сам себе сделал инъекцию яда, Стыду предпочел смелый врач умереть. Когда позвонили жене его с вестью, Что муж и отец не вернется домой, Без слез она встретила горе и с честью, Шагнула с обрыва над быстрой рекой. Шесть свежих могилок и траура звуки, Гитару сжимает усталый поэт, Я спел вам о том, как легавые суки Поймали мальчишку шестнадцати лет.
